Процент одобрямс
Вчера я писал о референдуме СССР, который советчики лживо зовут референдуме о сохранении СССР.
Примечательно, что чем выше процент проголодавших «за», в случае с референдум процент ответивших «да», тем не свободнее система. В Туркмении 97.9% проголосовали «да» на референдуме 17-го марта 1991 года. В последствии в Туркмении установилась диктатура, с пожизненным «президентом» (Туркенбаши), но после его кончины или ликвидации выборы, единственный легитимный способ занять власть в республике, со с точки зрения внешнего мира, вернули и…(цитирую Форбс) «На последних президентских выборах в Туркмении действующий глава государства Гурбангулы Бердымухамедов получил право вновь занять этот пост на ближайшие 7 лет. За это высказались 97,14% проголосовавших». Сравним стабильный процент – на референдуме СССР 97.9%, за кандидата «власти» на президентских «выборах» 97.14%
Комментарии излишни. Цифры схожие.
Россия, с этой точки зрения, двигается в категорию Среднеазиатских деспотий.
Президентская республика как относительная редкость
Первое – само устройство президентской республики, как вида.
В Европе их нет. За одним исключением, вид этот отсутствует. Я сам за абсолютную наследственную легитимную монархию как лучшую форму правления (лет 30-35 назад идеалом мне казалась парламентская республика, но я ошибался), но давайте быть реалистами. Старые, настоящие страны – от Нидерландов до Японии – конституционные монархии с парламентами. Новые страны и те, кто оказались переформатированными в результате военного поражения (Германия, Австрия, среди старых, Финляндия или Чехия среди искусственного новодела) – парламентские республики, в которых президент имеет скорее церемониальную роль.
Президент, который что-то значит самостоятельно, а смысл слово президент – это председатель, с французского présider – председательствовать , un président – председатель, так вот страна в Европе, где президент имеет вес и ведет себя как монарх – это Франция. Насколько я знаю других стран в Европе (вне Совка), с независимыми прямыми выборами президента как главы государства, нет.
Смысл слова президент как синоним «правитель» – чисто постсоветское, такое президенство есть в Белоруссии, на Украине, в РФ, Азербайджане и среднеазиатских сатрапиях (см. наверху, то есть, точно в самых тех «республиках» СССР, где проводился референдум). Для остальной Евразии такое правление – аномалия. В КНР правит компартия через механизм внутренней партийной демократии, в Таиланде монархия, в Индии парламентская республика. Президентская деспотия, в гротескном виде, от тирании Алиева до РФ, историческая аномалия, с географическими границами расколотой большевиками на три части коренной России и мусульманской средней Азии. Почему это так? Неизвестно. В мусульманском мире это также не доминирующая форма правления.
Но президентские республики, конечно, есть. Их главные угодья это Америка: там всё пространство, ниже Канады, кишит президентскими республиками, смоделированными по лекалу США и Франции. Сами США, Мексика, Аргентина, Бразилия – все большие президентские республики.
Республики эти разные и имеют разные системы выборов. В Мексике нельзя переизбираться. Президентом можно быть только один раз на срок в шесть лет. В США есть ограничения в два срока по 4 года и в США нет прямого голосования за президента. В американских колониях и сатрапиях, Филиппины, Южная Корея, также, установленная хозяевами, президентская система.
Или системы. Но хоть они немного разные, у них есть что-то общее. Это процент голосов, сколько кандидаты, даже самые любимые народом или за которых голосуют во время волнения или опасности, могут получить выборах.
И это проблема вероятности. Получаемый процент, как в Туркмении, уже неправдоподобен. С точки зрения остального мира – Азии, Южной Америки, Европы, – сам процент невероятен. Приходится оправдываться и объяснять. Нет, вы не понимаете, это не такие выборы, как у вас или у них, а это плебисцит, которые назвали выборами. Люди голосуют «да» или «нет». Это вотум доверия. Это мандат Путину и стоящей за ней номеклатурно-силовой группировке на правление, а не выбор из свободно выдвинутых кандидатов, потому что если иметь множество кандидатов, которые агитируют за себя и за свою программу годами, а не стали известны в последний месяц или два, то результаты будут другие. Да, у нас так, и идите лесом.
Вода, под определенным атмосферным давлении, закипает, при 100 градусах Цельсия. Равно воде, в президентской республике (мы не можем сравнивать РФ с монархиями или с парламентскими республиками), если речь не идёт о РФ или Туркменистане, проценты голосов будут сравнимыми, они примерно одинаковы, даже в странах с совершенно разным населением, в разных частях света, с разным доходом, культурой, политической культурой, языком и демографическим составом населения, они имеют общий диапазон.
Возьмём…
США
61.1% – это максимальный процент голосов, который какой-либо кандидат получил когда-либо на выборах за более чем 200 лет. В 1964 году 61.1% американских избирателей отдали свой голос Линдону Джонсону. Джон Фицджеральд Кеннеди был экстремально популярным, народным (популярный и народный значит, конечно, одно и то же) председателем государства, то есть, президентом. Его убийство потрясло Америку и отдать голос Джонсону, вице-президенту при Кеннеди, было тем же самым, в эмоциональном плане, что и поддержать Кеннеди, проголосовать снова и ещё раз, за Кеннеди. Это не выборы, а манифестация поддержки. Также шла война во Вьетнаме и Джонсон, весьма решительный, был ещё и военным президентом. Что всегда тоже добавит голосов. Но и в двухпартийной системе, с двумя кандидатами, он набрал 61.1% голосов, что на сегодня является рекордом и историческим максимумом.
Франция
На выборах 1965 года, при максимальном зарегистрированном всенародном участии, абсолютный рекорд побил Шарль де Голль. Он получил невероятные 44.6% в первом туре. Очень высокий показатель при двух боевых и крайне популярных кандидатах, от правых Де Голль, олицетворение эпохи, от левых был Миттеран. Франсуа Миттеран тогда получил 37%, и все остальные кандидаты поделили остаток. Насколько это много? Очень много. На выборах 2002 года, в первом туре, ставший впоследствии президентом, Ширак получил 19,88 % голосов, второй была Ле Пен с 16,86 голосов, а остальное поделили следующие 16 кандидатов.
Аргентина
Самым популярным президентом Аргентина был Хуан Перон (помните Эвиту Перон, «не плачь по мне Аргентина» из мюзикла Вебера) .
Он пришёл к власти с победой в 53.71 голосов на свободных выборах 1946 года, в которых участвовали также 16 кандидатов и партий.
Вопрос
Большой вопрос зачем камарилье, во главе номенклатурной диктатуры, в РФ, понадобился результат в 80%+ за Путина, кажется уже в 87.5% (?), какая-то совсем нелепая цифра, то бишь, результат, даже если мы в него сами верим, и вероятно он даже правдив, для внешнего наблюдателя, неправдоподобен в любой соревновательной системе. Почему, спрашивается, не допустить к выборам почти всех желающих? Я отдаю себе отчет, что система останется симулякром и номенклатурная диктатура не сдаст своих позиций, потому что, в уникальной системе РФ, власть есть имущество; а честные и открытые соревновательные выборы в этой системе невозможны. А потому и написал «почти». Но почему не сделать симулякр, в который можно поверить, который был бы вероятным, правдоподобным, внешне легитимным. Речь не идёт, что за Путина не проголосовали 87%, да хоть 97% проголосовали, а о том, что в при таких процентах, тут и к старухе-процентщице не ходи, результат говорит об отсутствии соревновательности, о зачищенном поле выбора до выборов. А зачем нам это надо? Почему бы не сделать так, чтобы Путин получил, скажем, 60% голосов, а другой кандидат, 20%, а остальные 10 или 20 кандидатов, поделили бы оставшиеся 20%. И так сделать, чтобы следующий кандидат, тот с 20%, был бы в миллион раз более агрессивным по отношению к Западу, чтобы по сравнению с ним Путин выглядел как мать Тереза и друг Украины (кем он, многие подозревают, и является, иначе Украины бы уже не было на карте уже 2014), почитатель ЕС и любитель американских неоконов. Кстати, могли бы Медведева взять на роль более «задиристого» кандидата.
- Путин бы получил 60%
- Следующий кандидат «Партия возмездия» (призывающий нанести ядерный удар по столицам восточноевропейских сатрапий, базам НАТО и основным городам Евросоюза) 20%.
Естественно после такого выбора внешний враг сразу бы стал увещевать Путина и согласился бы на всё, – не только бы вернул Украину, но и Польшу бы отдал, в довесок
Дальше шёл бы
- Националист – 5%
- Кандидат «Мир любой ценой» – 4%
- Коммунист или как сейчас лжекоммунист – 3%
И так до десятых долей процента.
Ну и, скажите, зачем нам Туркменистан-Азербайджан?
Почему так всё сделано исключительно топорно?
Большой вопрос, на который у меня нет ответа.